Сибирская КСК: Просто раздать деньги – не проблема, проблема – разместить рачительно и выгодно

Портал «Финансист» о нюансах отношений с регулятором и общей «температуре» бизнеса поговорил с председателем правления КПК «Сибирская кредитно-сберегательная корпорация» Михаилом Четыркиным.

- Михаил Григорьевич, интересна Ваша оценка текущего состояния рынка микро-финансов (условное обозначение, я к нему отношу все финансовые структуры небанковские) и особенно выстраивание отношений с регулятором, который, как кажется, довольно плотно взялся за сегмент.

- Действительно, Центробанк года полтора назад начал активно заниматься оценкой всех финансовых некредитных организаций и предпринимать попытки унифицировать их деятельность, привести к одному знаменателю. Летом стали формироваться целые пакеты документации, стандарты. Произошло много изменений в системе обмена данными, мы получили личные кабинеты, стали напрямую посылать информацию регулятору, и так же напрямую получать обратно. ЦБ взял под контроль всю отчётность.

С одной стороны, конечно, хорошо, что предпринимаются меры, отсеиваются недобросовестные игроки. Начиная с 2013 года, количество кооперативов сократилось, примерно, на полторы тысячи единиц - это неплохо. И контроль - тоже неплохо. Кооперативы, пожалуй, из всего сегмента небанковского финансового рынка, - единственные организации, которые могут работать со сбережениями физических лиц. И соответственно риски могут быть не только у их учредителей, сознательно вкладывающих деньги, но могут быть риски стороны, которая размещает свои сбережения по договорам о передаче финансовых средств, по которым получает и свои проценты соответственно. Исходя из истории финансовых отношений в России, можно сделать вывод, что эта группа лиц нуждается в некой защите, разъяснениях и регламентации, которая бы позволяла оценивать деятельность организаций, и в какой-то степени страховать этих людей от риска потери денежных средств.

Самое главное сейчас – внедряются базовые стандарты, которые регламентируют деятельность КПК и МФО практически по всем операциям, начиная с системы управления, заканчивая системой оценки риска. 

Когда Центробанк только пришёл на микрофинансовый рынок, понимания рынка у его сотрудников не было, и оценивать нашу деятельность адекватно они не могли. Сегодня есть целый блок документов, который позволяет сказать: «Вот написано, надо делать так». Другой вопрос – правильно или не правильно прописано. 

- А что именно неправильно может быть прописано?

- Проблема в том, что как бы Центробанк ни пытался унифицировать все операции, пока нет понимания этих критериев: что хорошо, что плохо, что допустимо, что не допустимо, что выходит за рамки обычных операций для той или иной организации. А здесь еще и пресловутый 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», предполагающий тотальный контроль над всеми финансовыми операциями и введение запрета на проведение сделок (вплоть до замораживания денежных средств на счетах), в случае если у контролирующих структур есть хотя бы подозрение на их отличие от стандартных операций.

Понятно, что для отслеживания тысяч операций нужны некие индикаторы, фиксирующие подобные «нестандартные» сделки или их признаки.

Конечно, организации разные, операции понятные и приемлемые для кооператива с активами в 5 миллионов, не могут просто тиражироваться без каких либо изменений для кооператива с активами в 500 миллионов или 5 миллиардов рублей. Предложено, например, оценивать специфику кооперативов исходя из числа его членов, но пока не понятен порядок учета активов. Ведь если в кооперативе 3-5 тысяч человек числится, то это не означает на самом деле автоматического увеличения активов и операций в 10 раз больше чем у меня. Прямой связи нет. А попытки её обнаружить – существуют.

Зачастую приходится объяснять очевидные вещи. «Почему у вас в феврале выдано в 5 раз больше кредитов, чем в январе? Это незапланированный какой-то кредитный выхлоп» - на очной встрече отвечаю: «Понимаете январь сравнивать с февралём вообще сложно. Потому что если сравнивать 1 декаду января с 1 декадой февраля – это вообще бесконечный рост, не говоря о том, что часто заявки декабрьские удовлетворяются как раз в первой половине февраля». Но для ЦБ всё равно: «У вас кратное превышение и вышли за какой-то индикатор». И я должен дать пояснение вещам, которые пояснить невозможно. Ну да, на самом деле, есть организации, которые совершают тысячу или 10 тысяч операций, тогда да, в этом случае кратный рост удивляет. А когда у тебя 100-200 заёмщиков, и всего ты выдал 5, а через месяц 20 займов? Объёмы растут, но они привязаны к количеству операций.

Мы реально работаем на довольно больших займах и специализируемся на клиентах практически банковской среды. Потому что заём в 10-15 миллионов – это не микрозайм, как бы Центробанк ни пытался нас затащить в микросреду. И поэтому у нас так: «выдали сегодня 15 миллионов, завтра 45 – у вас скачок. В разы выросли» - не учитывается специфика возможности выдачи крупных займов, которые в принципе нормальны.

Поэтому когда для кооператива утверждается некая группа показателей, по которым оценивается деятельность, унификационный подход не совсем соответствует тому, что есть на самом деле. Начинают дёргать тех, кто выходит за пределы этих показателей. То есть медиана – она действительно средняя, грубо говоря. Соответствуешь – хорошо, а как только выходишь немного «за» – подпадаешь под контроль, запросы и так далее. Но попытки индикативную систему настроить продолжаются.

- «Болезни роста» настройки контролирующей системы?

Да, это болезнь роста, но, к сожалению, эта болезнь отражается на нас, потому что мы каждый раз готовим действительно килограммы макулатуры, потому что подход у Центробанка простой – лучше взять больше, чем меньше, поэтому проверим всё. Есть признаки необычной операции – вот всё, что есть за отчётный период – всё ставьте. Шкафы открывай и всё копируй.

Поскольку критериев жёстких нет, которыми бы сам ЦБ руководствовался, поэтому зачастую появляются эти определения, рождённые самим сотрудником, и поэтому возникает барьер. Не нравится операция? Хорошо, запроси данные по этой операции. И тогда мы спросим, в чём неправильность – и вы нам должны дать ответ. Но этого диалога не получается. Проще запросить за весь месяц, извините, 500-600 операций, чтобы посмотреть на одну. А какая вам не понравилась? «А мы не скажем». Перекос действительно больно бьёт. Мы постоянно отписываемся. Издержки очень большие…

- Отдельные сотрудники для исполнения этой обязанности на зарплате сидят…

- Да, минимум два работника сидят, считают, копируют, прошивают, нумеруют, подтверждают. Кассовых документов вон целые шкафы. В нормальном управлении должен быть диалог. Никто не должен бояться задавать вопросы – ни контролирующий орган, ни подотчётная организация. И все должны давать ответы. Объяснять.

Регулятору считать структуры, находящиеся под его надзором, за некие не думающие субъекты – неправильно. Что-то мы явно умеем делать лучше специалистов, лучше знаем рынок, лучше разбираемся в специфике. Да, где-то мы к чему-то не готовы – давайте общаться. Стандартные процедуры в стиле «я – начальник, ты – дурак» – ни к чему хорошему не приведут. 

Почему-то Центробанк в качестве мегарегулятора всего финансового рынка решил, что регулирование это в первую очередь надзор и наказание. У него это неплохо получается. Банков всё меньше, я смотрю, активно вычёркиваются из реестра и микрофинансовые организации, но задача-то другая – развитие рынка. Рынок должен очищаться в результате конкуренции. Чем больше субъектов – тем более хороши условия для потребителей, тем скорее будут выметаться с рынка неконкурентоспособные и нечестные организации.

Вектор на то, что мы будем вас закрывать – он, к сожалению, сегодня ясно ощущается. Это плохо. Это отражается уже в целом на бизнесе – оштрафовать, закрыть, ликвидировать – тупиковый вариант. Рынок развивается не за счёт административных мер. Рынок развивается за счёт развития хозяйствующих субъектов, увеличения их количества, повышения качества товаров и услуг. 

Плохо то, что у нас сегодня бизнес делится на бизнес средний, малый и крупный неприкасаемый бизнес, с которым договариваются и о ценах вопреки антимонопольному законодательству. Когда акценты делаются на то, что малый и микро-бизнес это сегодня потенциальные нарушители 115 –ФЗ, они легализируют доходы, полученные преступным путем, и финансируют террористическую деятельность – это просто смешно. 

Презумпции невиновности нет, забыли о ней. Мы всегда виноваты и должны доказывать. 

 Все слышали уже о коэффициенте – меньше процента от оборота платишь налога – всё, подпадаешь в «черный список». Логика такова: нет прибыли – недоплачиваешь государству денег, следовательно, ты пассивный пособник террористов, а следовательно, и враг. Бред.

Я вообще некоммерческая организация, у меня понятие «прибыль» по закону быть не должно. Но я также подпадаю под эти критерии. Ну а сам механизм исключения из «чёрного списка» – бред вообще. Мы тебя сначала закроем, а потом уже будем смотреть и делать вывод: кто ты и были ли основания для закрытия? 

- А за это время у тебя уже бизнес упал, пока ты три месяца доказываешь, что не верблюд.

- Да больше, больше. На самом деле, меня поразило, когда какой-то чиновник говорит: у нас низкий процент обладателей заблокированных счетов пошёл оспаривать решения. Конечно! Какой суд? Это два года ты будешь спорить, ты потеряешь всё, что у тебя было… Выиграешь, возможно, суд. Но ведь по закону, что самое интересное, если даже ты докажешь, что закрыли неправомерно счёт – никто ответственности не несёт. Никто. Никаких пеней, убытков никто покрывать не будет. Смысл?

А ведь бизнес - всегда риск сам по себе. Не бывает так, что бизнес генерирует только прибыль. Сдал я отчётность, у меня что-то не так – позовите, вызовите, укажите, мы учтём, исправим.

- С другой стороны так сложилось, что ваш сегмент рынка финансового вызывает у населения меньше доверия, нежели тот же банковский сегмент, где и страхование вкладов, и больший контроль.

- Это опять вопрос в первую очередь к регулятору. Я на самом деле поддерживаю два момента, на которые регулятор обратил внимание в своей концепции – это система индикаторов и система управления – отношение к тем, кто управляет, кто приходит. 

На самом деле есть рыночные риски, от которых никуда не уйдёшь – валюта наша «полетела», финансовый кризис. А есть внеэкономические риски – приходит, например, группа товарищей и начинает вывод средств. Я «мониторю» ситуацию с кооперативами, одна из последних историй – «Сибирский фонд сбережений». У меня никак в голове не укладывается: собрали миллиард и разместили, и пошла целая серия разбирательств из картотеки арбитражного суда. Кредиты выданы по 15-30-60 миллионов без обеспечения. Выданы заемщикам на Дальнем Востоке и Москве. Прошли полный круг – решение о взыскании, а что взыскивать? Прошли второй круг – банкротство – а что там банкротить, там ничего нет. Но это риск неэкономический. Это люди вывели деньги. И далеко не очевидно, что реальные решения – с кем подписывать договора, в каких суммах и под какое обеспечение – принимал формальный руководитель организации. Как-то вырисовывается образ незабвенного зиц председателя Фунта.

И этот риск ЦБ должен контролировать. Репутация человека, руководящего такой организацией – должна быть понятной. Да, у нас тоже бывают разбирательства с неплательщиками. У нас на балансе есть залоговое имущество, которое мы реализуем. Но это как раз рыночные нормальные риски. Если у меня сегодня в кассе стало на 15 миллионов меньше денег, но появилось на 20 миллионов имущества – это те же деньги. Ну не могут деньги просто так исчезать :-).

Мы уже обсуждали с вами – способ привлечения клиентов – обещание страхования возврата средств – то чего в природе быть не может. Даже крупные страховые компании никогда не заявляют «мы страхуем любую сумму», там такие ограничения. Я на месте Центробанка на такие вещи обращал бы внимание превентивно. Завтра же у них проблемы будут. Посмотрите, как они привлекают средства: «Покажите договоры, насколько реально страхуется?».

Как только начинаются форматы не очень корректного привлечения клиентов – уже повод задуматься: скорее всего, эта бурная деятельность ненадолго. 

- Но ведь и с клиентов нельзя снимать ответственности за их выбор, куда деньги отнести? 

- Правильно. Но роль регулятора тоже важна.

- Другая распространённая «страшилка» про небанковский финансовый сектор, это я денег одолжу у такой организации, а потом мне как выкатят 3 000 % годовых.

- Ну читайте уже договор, документы! А как иначе?! Я не сторонник мер, которые предпринимает ЦБ, когда начинает жёстко ограничивать максимальные проценты по вкладам и займам, минимальные проценты и т.п. Это рынок? Административными такими мерами мы сужаем рынок, его возможности. Развивайте такие условия, принимайте меры, чтобы структуры, которые ведут себя так, уходили с рынка, привлекались к ответственности. Но не должно государство определять стоимость кредита или вклада. Конечно, это мера защиты физических лиц в первую очередь, потому что юридическое лицо никогда не подпишется под высоченный процент, они за лишний процент будут торговаться. Но всё равно, нельзя так.

ЦБ опять собирается вводить новые нормативы по потребкредитованию, привязанные к ставкам, чтобы ограничить объёмы кредитования. Рынок-то закредитован реально.

Есть группа физических лиц, которая живёт за счёт собственных доходов, а есть группа, которая попала на проблемные займы и сегодня-завтра значительная часть может стать банкротами, потому что люди берут под большие проценты, берут не глядя.

Мы тоже занимаемся экспресс-кредитованием, по продукту получается 35 примерно процентов годовых – это много, но это беззалоговый быстрый экспресс. Суммы небольшие - 30-50 тысяч.

Мы подходим к оценке платёжеспособности клиентов ответственно: из 10 заявок одобряем максимум одну, остальные просто никуда не подходят. Реально кредитовать физических лиц можно и нужно тогда, когда у них доходы превышают расходы. А пока, в ситуации падения реальных доходов – это просто пагубно, понимаете?

Люди уже закредитованы и сегмент становится всё более узким. На нём начинают работать те группы, которые, на мой взгляд, созданы для того, что бы вышибать деньги другими средствами. У нас много исполнительных листов в штуках, в процентах к портфелю – не много. У нас в портфеле выданных экспресс займов менее 0,5 % от объема всех займов – не значительно. И перспектив в этом направлении мы не видим по перечисленным причинам.

Вот крайстат радостно сообщает – у нас вырос объём потребления. Переворачиваю страничку – а вклады в банках упали на ту же сумму ровно. Сбережения изымаются – проедаются деньги. Поэтому это тяжёлый сегмент. Всё что происходит сегодня в экономике – отражается на финансовом рынке.

- Вот мы плавно и печально подошли к следующему вопросу: бизнес как себя чувствует, по Вашим впечатлениям? Всё-таки финансовая организация – некий термометр.

- Сегодня парадоксальная ситуация складывается: экономике деньги-то не нужны, потому что при падающем спросе населения, услуги, которые могут оказать, сокращаются. Более того, мы не сумели создать конкурентной среды, ждать удешевления не приходится. У нас другая экономика. Поэтому на сегодняшний день на что брать? На развитие? А что развивать? Более того развитие сегодня довольно дорогое. Смысл? Расширять услуги при падении спроса?

Сегодня же и предприятия, довольно крупные предприятия, закредитованы. Настолько закредитованы, что ни одного свободного объекта для залога нет. Сегодня для них возможна перекредитовка только.

На самом деле есть, конечно, отрасли, сезонные, которые пользуются ресурсами, которые работают на тендерах из бюджета, государственных контрактах, на разрыв «оборотки». Но это госзаказ, это не бизнес. Это не спрос населения. То, что мы построили крымский мост и увеличили ВВП – это тоже такая подмена понятий, это – госзакупки. Просто наши с вами налоги, поступившие в бюджет средства, были израсходованы таким образом. И это всё хорошо при одном простом условии – если бюджет растёт, а он, в общем-то, имеет дно.

Мы в мае-июне объявили акцию с каникулами трёхмесячными – стали выдавать займы под 15% годовых. Приходите, берите. Не пришли. Думаю, если бы давали под 10% - народ бы пришёл, но пришёл бы тот, кто бы взял и погасил бы предыдущий кредит – под рефинансирование. Поэтому когда сегодня говорят о том, что бизнес нуждается в кредитах на развитие – я этому не верю. И это грустно.

Финансовая структура не может заниматься только привлечением средств. Она должна ещё и размещать. Сегодня привлечь деньги, оставшиеся у населения, гораздо проще, чем найти хозяйствующего субъекта, который бы их взял, и использовал, и отрабатывал. Просто раздать деньги – не проблема, проблема – разместить рачительно и выгодно.