Цена вопроса

Государственная Единая биометрическая система (ЕБС) и собственные биометрические системы банков обитают в разных мирах и исходно имеют разные задачи. ЕБС нужна банкам для привлечения новых клиентов. Собственно, она и создавалась для того, чтобы клиент, один раз попав в систему, мог получать услуги разных банков дистанционно, без визитов в офис. И сейчас идет процесс наполнения системы сервисами, позволяющими получать удаленно услуги, ранее доступные только офлайн.

Внутренняя биометрия, которую собирают банки, решает совершенно другие задачи. Она необходима для работы с имеющимися клиентами. Например, когда клиент звонит в контакт-центр банка, голосовая биометрия избавляет его от необходимости идентифицироваться при помощи кодового слова или паспортных данных — ему достаточно сказать, какую именно услугу он хочет получить, и система его сама опознает. Оператор может быть уверен, что имеет дело именно с владельцем счета, клиент экономит время, качество обслуживания растет. Другой пример — предотвращение мошенничества. Например, клиент совершает операцию, которую антифрод-система сочла подозрительной. Это неизбежно: если мы хотим сохранить высокий уровень защиты от мошенничеств, какая-то доля ложноположительных срабатываний антифрода всегда будет. Тут биометрия поможет клиенту быстро подтвердить, что именно он, а не мошенник инициирует операцию, и банк проведет операцию.

Отличается и сам процесс сбора данных в ЕБС и внутреннюю систему. Заполнить слепками собственную биометрическую систему банк может достаточно быстро по своим цифровым каналам (через смартфоны), клиентам не нужно приходить в отделение. Это дешевле, чем оборудовать рабочие места сотрудников в отделении камерами и микрофонами, к тому же банк может регулярно обновлять слепки. И так как собственная система находится полностью в контуре банка, она работает значительно быстрее, чем сервис, завязанный на внешнего провайдера,— значит, клиент получает бесшовный опыт, не ждет лишнее время при идентификации.

Большое значение имеют разные требования к безопасности, что является принципиальным моментом. Дело в том, что собственная биометрическая система действует в периметре информационной безопасности банка, следовательно, данные уже надежно защищены имеющимися средствами. ЕБС подразумевает обмен данными между тремя разными участниками — оператором системы, банком, принявшим биометрические данные, и банком, идентифицирующим клиента. Тут нужны уже совершенно другие средства защиты информации, для внедрения которых требуются значительные инвестиции.

Смешивать ЕБС и внутренние биометрические системы принципиально неверно. У тех банков, которые стремятся предоставить клиенту лучший сервис, нет другой альтернативы, как развивать оба направления. Конкуренции между ними нет и быть не может, поэтому и ограничивать развитие банками собственных систем не имеет смысла. Отказ от собственной биометрии не приведет к росту числа слепков в ЕБС.

Чтобы реализовать весь огромный потенциал ЕБС, нужно максимально заинтересовать людей в сдаче данных в единую систему, задействовав ее в разнообразных полезных сервисах — от государственных услуг до, например, медицины. И это задача не только и не столько банков. Финансовая отрасль тут выступает скорее в качестве полигона — выработанные банками практики должны ускорить и упростить развитие ЕБС и распространение технологии биометрической идентификации на все другие отрасли.