ЦБ изучит ввод ограничений на рост валютных активов в банках
Банк России намерен ввести для кредитных организаций новый норматив валютной ликвидности для сдерживания их активности в наращивании кредитов и других активов в валюте. Об этом на XXI Международном банковском форуме Ассоциации банков России (АБР) объявила председатель ЦБ Эльвира Набиуллина.
«Мы все-таки серьезно думаем о том, чтобы вводить и норматив валютной ликвидности. Наш валютный рынок стал менее глубоким, и если случается отток коротких валютных депозитов, а мы такие случаи видели, то выход банка на валютный рынок чреват волатильностью курса», — сказала Набиуллина.
Как следует из презентации Банка России, регулятор намерен провести с участниками рынка консультации по теме нового норматива в конце этого — начале следующего года.
«Если мы придем к выводу, что нам нужен этот норматив, то начнем конструировать его только в следующем году и вступит в силу он не раньше 2026 года», — сообщила журналистам зампред ЦБ Ольга Полякова. Она не уточнила, будет ли норматив предусматривать валюты на балансе банка в совокупности или по отдельности (валюты дружественных стран и «токсичные»).
Как следует из данных ЦБ, на 1 марта совокупные валютные активы российских банков оценивались в $265 млрд и составляли 14,4% всех активов сектора (более поздние данные по активам в валюте регулятор не раскрывал, как и данные по валютным пассивам). На 1 июля открытая валютная позиция (ОВП) банков — то есть разница между валютными активами и пассивами на их балансах — достигла $6,5 млрд (4% от капитала), сообщил регулятор. Преимущественно это длинная ОВП, когда активы больше пассивов в валюте: по итогам второго квартала этот показатель достиг $9,7 млрд, за год он вырос в пять раз, говорится в обзоре ЦБ. (.pdf) Наращивание длинной ОВП регулятор связал с активизацией валютного кредитования.
Что о новом регулировании говорят банкиры и эксперты
«Я бы не поражал в правах валютное кредитование. Если банк качественно управляет принимаемым риском, то искусственно для него усложнять валютное кредитование в юанях, на мой взгляд, неправильно», — прокомментировал идею ЦБ зампред правления Газпромбанка Александр Соболь. Он отметил, что повышенный спрос на кредиты в юанях компании предъявляют не только из-за того, что номинальная ставка по ним ниже, чем в рублях, — заемщики заинтересованы в конвертации имеющихся ссуд.
«Мы работаем по таким инструментам только с компаниями, для которых это является естественным хеджем, то есть у кого есть выручка в юанях, и для них, особенно в период, когда срочный рынок очень ограничен в своих инструментах, кредит в юанях — это способ управления теми валютными рисками, которые компании берут на себя», — отметил Соболь.
«Я уже слышала комментарии некоторых наших уважаемых банкиров, что здесь не надо зажимать, банк умеет управлять валютной ликвидностью. Но если вы умеете управлять, вы впишетесь в этот норматив», — отметила позднее Набиуллина.
За январь—июль российские банки увеличили портфель кредитов в валюте на 4,6%, или на $8 млрд, до $142 млрд на 1 августа, следует из данных ЦБ. Но с лета банки начали указывать на ухудшение ситуации с юаневой ликвидностью. Ставка по однодневному валютному РЕПО в юанях RUSFAR CNY, отражающая стоимость привлечения юаней на межбанковском рынке, начала резко расти в конце августа — начале сентября. В один из торговых дней она достигала 212% годовых, следует из данных Московской биржи. На этом фоне резко вырос спрос на валютные свопы в юанях, которые предоставляет Банк России, а глава Сбербанка Герман Греф и предправления ВТБ Андрей Костин говорили об обсуждении проблемы дефицита юаней с ЦБ. Регулятор на просьбы рынка отреагировал неожиданно: с 14 сентября Банк России резко поднял ставки по своим валютным свопам.
Ситуация с валютным риском разнится от банка к банку, и регулирование должно отражать эти особенности, заявил на форуме АБР руководитель блока «Риски» Сбербанка Джангир Джангиров.
«Приведу аналогию: если тебе надо приготовить салат оливье, то нужна картошка, яйца, морковь, зеленый горошек и какие-то еще ингредиенты. Раньше, если тебе нужна была какая-то валютная композиция [пассивов] против активов, то ты заимствовал в нужных тебе валютах на пассивной стороне — доллары, евро привлекал, бонды какие-то можно было выпускать, но в крайнем случае ты шел на срочный рынок. В какой-то момент этого всего не стало. И ты все еще хочешь готовить салат оливье, но есть только морковь, вместо картошки снова морковь, вместо горошка — морковь и в крайнем случае майонез», — описал он сложности участников рынка. По его словам, банки допускают дисбаланс активов и пассивов в отдельных валютах, поскольку «срочный рынок очень сильно «высох» и заимствовать стало сложнее».
Пока вопрос о нормативе валютной ликвидности не выглядит как решенный, считает руководитель группы рейтингов финансовых институтов АКРА Валерий Пивень. Он напоминает, что уже сейчас расчет отдельных нормативов краткосрочной ликвидности (ПКЛ/НКЛ) требует от банков учитывать сбалансированность притоков и оттоков средств в иностранных валютах, а также сбалансированность активов и пассивов по срокам погашения. То есть текущее регулирование уже отчасти предусматривает ограничение подобных валютных рисков банков.
«Видимо, идея в том, чтобы предусмотреть требование к минимальному уровню покрытия валютных обязательств определенной срочности валютными активами той же срочности. Допустим, на горизонте 30 дней текущие ликвидные активы, номинированные в иностранной валюте, должны покрывать не менее 50% текущих валютных обязательств (в той логике, в какой это работает для активов и обязательств независимо от их валюты)», — описывает возможный новый норматив управляющий директор рейтингового агентства «Эксперт РА» Юрий Беликов. Он при этом указывает, что девалютизация банковских активов и пассивов обеспечивается внешними факторами — санкциями и отказами зарубежных контрагентов от корреспондентских отношений с российскими банками.
В отличие от уже действующих для банков требований по ОВП, новый норматив должен будет купировать проблему разной срочности валютных активов и пассивов, пояснил РБК первый заместитель директора департамента банковского регулирования ЦБ Антон Наберухин.
«Валютное кредитование, как правило, это длинные кредиты, часто для финансирования инвестпрограмм. А валютные пассивы у банков, наоборот, короткие — это часто текущие счета или краткосрочные депозиты тех же экспортеров. Вот это расхождение срочности активов и пассивов текущие нормативы по ОВП не учитывают», — отметил он. По его словам, базовая идея регулятора заключается в том, что новый норматив валютной ликвидности будет применяться ко всем банкам «со значимой валютной позицией».