Теневой банкинг перестал пугать регуляторов

Объемы небанковского кредитования, или «теневого банкинга», который мировые регуляторы воспринимали как потенциальную угрозу финансовой стабильности, достигли $45,2 трлн., или 13% глобальных финансовых активов, говорится в ежегодном докладе Совета по финансовой стабильности (FSB). На фоне роста доли небанковских финансовых посредников (48%) банки, в свою очередь, контролируют 40% глобального финансового сектора, и их доля продолжает снижаться. Однако после кризиса тревога по поводу связанных с небанковскими финансами рисков в мире снизилась, регуляторы изолировали от них банковские системы, и новых угроз пока нет: в FSB считают, что изменений глобального регулирования ситуация не требует.

В докладе FSB анализируются данные балансовых счетов финансового сектора в 29 юрисдикциях, на долю которых приходится 80% глобального ВВП. По данным совета, в конце 2016 года общий объем активов всех финансовых корпораций вырос до $340 трлн. — 540% глобального ВВП. Активы всех небанковских финансовых посредников достигли $160 трлн. (48% глобальных активов, доля растет пятый год подряд), из них на прочих финансовых посредников (ПФП, главным образом различные инвестфонды) приходится 30% активов. В частности, небанковское кредитование росло во всех 29 юрисдикциях с 2011 года в среднем на 8,3% в год, главным образом за счет Каймановых островов, Китая и Люксембурга. В 2016 году рост составил 7,6%, под контролем этого сектора оказалось $45,2 трлн. (13% глобальных финансовых активов).

Доля небанковского кредитования в ВВП изученных стран в 2011–2016 годах увеличилась с 62% до 73%. Механизмы коллективного инвестирования, подверженные рискам панического изъятия средств,— на них приходится 72% «теневого банкинга» в понимании FSB — за год выросли на 11%. Небанковское финансирование — важная альтернатива банкам, создающая им конкуренцию и помогающая поддерживать экономическую активность компаний и диверсифицировать источники кредитования. Однако участие небанковских финансовых организаций в операциях по преобразованию краткосрочных депозитов или ликвидности в долгосрочные и в создании кредитного плеча может быть источником системного риска — как напрямую, так и за счет угроз банковской системе, отмечают в FSB.

Размер финансовых активов самих банков рос быстрее, чем в прежние годы, но их доля в глобальной финансовой системе (40% на конец 2016 года) продолжала сокращаться пятый год подряд. Особенно заметно процесс шел в зоне евро. Тем не менее в большинстве юрисдикций банки по-прежнему составляют крупнейший сектор финансовой системы, особенно велика их роль в Азии и большинстве стран с формирующимися рынками. В юрисдикциях же с высоким удельным весом финансовой системы по отношению к ВВП наблюдается обратная ситуация: в Люксембурге на долю ПФП приходится 92% активов, на Каймановых островах — 85%, в Ирландии — 76%, Нидерландах — 58%. Активы страховых корпораций также росли — до $29 трлн. на конец 2016 года, но хотя это выше максимального докризисного значения ($24 трлн.), доля страховщиков в глобальной финансовой системе (9%) также заметно сократилась. Активы пенсионных фондов составили $31 трлн. (также 9% глобальных активов). С 2011 года сектор рос в среднем на 6% в год — главным образом за счет фондов США, где сосредоточены 60% активов.

Отметим, что происходящее в нефинансовом секторе было причиной озабоченности регуляторов и Совета по финансовой стабильности в 2008–2012 годах. После ипотечного кризиса в США они внимательно изучали возможность перетока кризиса из нерегулируемых областей в банковские системы — и принимали меры по изоляции последних, в том числе за счет ужесточения требований к участию банков в финансировании небанковского финансового сектора. Впрочем, по оценке FSB, аспекты «теневого банкинга», способствовавшие кризису, значительно сократились. Реформы в сфере регулирования способствовали сокращению рисков в таких областях, как инвестфонды денежного рынка и сделки репо. Новых угроз, которые бы потребовали регулирования на глобальном уровне, FSB выявить не удалось — хотя совет не исключает, что они могут появиться в будущем. В частности, одной из сфер, которая должна стать предметом пристального мониторинга, ряд регуляторов назвал финтех.