Структурный профицит ликвидности в России впервые превысил 4,5 триллиона рублей

10 мая, по данным Банка России, профицит ликвидности в российской банковской системе впервые превысил уровень 4,5 трлн. руб. Начиная со второй половины 2017 года его объем стабильно возрастает — в октябре этот показатель впервые превысил 1 трлн. руб., в начале 2018 года достиг 2,6 трлн. руб., в феврале преодолевал планку 3 трлн. руб., в марте — 4 трлн.

Структурный профицит ликвидности означает, что денег у банков так много, что они уже не заинтересованы в привлечении средств ЦБ, а, напротив, сами выступают его кредиторами, размещая излишнюю ликвидность на депозитах и корсчетах. В устойчивом состоянии избытка ликвидности российская банковская система находится с начала 2017 года.

Откуда деньги

Ситуация, когда структурный профицит ликвидности в банковской системе на протяжении нескольких месяцев держится на отметке примерно 3–4 трлн. руб., является беспрецедентной, отмечает директор группы банковских рейтингов АКРА Александр Проклов. Это происходит на фоне того, что фактически не растет объем размещенных банками средств (кредитование, вложения в ценные бумаги), а единственным растущим сегментом остается кредитование физических лиц, добавляет он.

Однако эксперты отмечают ряд особенн​остей расчета этого показателя. В частности, он «не учитывает порядка 1 трлн. руб., предоставленных санируемым банкам в рамках механизмов экстренного предоставления ликвидности (МЭПЛ)», говорит аналитик по рынку облигаций Райффайзенбанка Денис Порывай.

Медленные темпы роста необеспеченного межбанковского кредитования отражают низкий уровень доверия между банками, подчеркивает аналитик. По его словам, те, кому нужен большой объем ликвидности, берут деньги у Минфина, размещая временно свободные средства бюджета на депозиты (они относительно дешевы), и этот долг банков также не учитывается в показателе профицита ликвидности. Если учесть все эти средства, то получится пограничная ситуация и такого профицита не будет. На рынке остается много банков со структурным дефицитом ликвидности, и это в основном те игроки, которым недоступны депозиты Минфина. Они привлекают ликвидность у ЦБ, а также по двусторонним сделкам РЕПО или своп, объясняет Денис Порывай.

Кроме того, как отмечает макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов, еще одна причина видимого профицита — поступление средств из бюджетного канала: Минфин ежемесячно закупает валюту примерно на 300 млрд. руб. Так, в мае Минфин планирует закупить рекордный объем валюты с момента вступления в силу нового «бюджетного правила» — на 322,8 млрд. руб.

Согласно прогнозам, которые ранее давал регулятор в докладе «Ликвидность банковского сектора и финансовые рынки», по итогам 2018 года структурный профицит ликвидности составит 3,1–3,5 трлн. руб. Как отмечается в докладе, основной приток средств в банки произойдет в результате финансирования бюджетного дефицита за счет средств Фонда национального благосостояния. По прогнозам Станислава Мурашова, денежный профицит к концу 2018 года превысит прогноз ЦБ примерно на 500 млрд. руб.

Впервые за шесть лет

На фоне увеличивающегося структурного профицита ликвидности за первый квартал долговые обязательства ЦБ перед банками утроились — с 340,2 млрд. до 1 трлн. руб. Это отражает вложения банков в купонные облигации Банка России (ОБР). ЦБ начал выпуск своих купонных облигаций с доходностью, привязанной к уровню ключевой ставки, в августе 2017 года, после шестилетнего перерыва.

Трехкратный рост объемов размещенных облигаций Банка России в первом квартале 2018 года отражает долгосрочность сформировавшегося профицита ликвидности, поскольку облигации представляют собой более длинный инструмент управления ликвидностью банковского сектора по сравнению с депозитами в Банке России, говорит Александр Проклов. «Управляя таким образом ликвидностью банковского сектора, ЦБ регулирует процентные ставки, а также предоставляет банковской системе дополнительный безрисковый инструментарий для размещения средств», — добавляет он.

В отчетности Центробанка за 2017 год, по итогам которого регулятор впервые с 1998 года получил убыток (435,3 млрд. руб.), говорится, что доходы банка формировались при структурном профиците ликвидности банковского сектора. «Из-за снижения процентных ставок уменьшились процентные доходы, в то же время возросли процентные расходы по операциям абсорбирования ликвидности (с 89 до 106 млрд. руб.)», — сказано в отчете.

По оценкам экспертов, для ЦБ расходы на выплаты по облигациям ненамного больше, чем на обслуживание депозитов, ставки по которым составляют сейчас порядка 6%, тогда как по бумагам — порядка 7%. Растущий объем вложений в облигации не является вызовом для ЦБ, он сможет полностью осилить объем выплат по ним и по депозитам, считает Станислав Мурашов.