Мосбиржа оценила объем замороженных российских акций у иностранцев

Иностранным институциональным инвесторам принадлежит более 60% торгуемых российских акций, оценила Мосбиржа. Основная часть этих активов заморожена, но некоторые иностранные фонды технически еще могут работать на российском рынке

Порядка 60% free-float российского рынка акций (бумаг, находящихся в свободном обращении) заблокированы, следует из оценок Московской биржи, приведенных в гайде по IPO для эмитентов, который изучил РБК.

После начала специальной военной операции на Украине и блокировки российских золотовалютных резервов за рубежом ЦБ распорядился заморозить бумаги иностранцев внутри страны. Эти активы находятся на счетах иностранных управляющих компаний (УК). Для сравнения: только у 2% нерезидентов активы не заблокированы.

Зарубежные УК всегда были крупнейшими инвесторами на российском рынке акций, указывает Мосбиржа. «Их доля во владении российскими акциями в свободном обращении (free-float) достигала 70%. Это было связано с недостатком внутреннего капитала, в то время как западные УК могли с легкостью привлекать крупные суммы и размещать их на развивающихся рынках», — приводит оценку площадка.

Как правило, нерезиденты предпочитали акции быстрорастущих секторов — технологического, потребительского, банковского, а сырьевые сектора были среди них менее популярны. Что касается географии вложений, то практически все иностранные инвестиции на российском рынке акций приходились на УК западных стран — США (45%), Великобритании (25%), континентальной Европы (25%), отмечает Мосбиржа. Инвесторы из прочих стран, например Японии и Австралии, также присутствовали на российском рынке, но они «предпочитали покупать российский риск не напрямую, а через фонды глобальных УК», уточняется в гайде.

Для сравнения: российским управляющим компаниям принадлежит доля 3,3% free-float, следует из оценок Мосбиржи. Паевые инвестиционные фонды (ПИФ) владеют 2,7% free-float, еще 0,6% рынка приходятся на стратегии доверительного управления. Основную долю рынка занимают физлица (16,9%) и фэмили-офисы (11%). Если исключить из расчетов заблокированные активы иностранцев, их доля составляет 42,3 и 28,1% соответственно. На долю банков и пенсионных фондов приходится по 7,1% рынка при исключении из оценки заблокированных активов (или по 2,8%, если ее учитывать).

Роль суверенных фондов
Мосбиржа также оценила, сколько free-float приходится на долю иностранных суверенных фондов — 5–7%. Такие фонды создаются странами, имеющими значительные внешнеторговые профициты, чтобы застраховаться от ухудшения внешнеторговой конъюнктуры. Крупнейшие суверенные фонды принадлежат Норвегии, Китаю и Сингапуру. «На российском рынке акций суверенные фонды всегда играли важную роль. Тот же норвежский фонд в определенные моменты владел до 3% российского free-float», — приводит данные Мосбиржа.

После февраля 2022 года активы иностранных суверенных фондов также были заморожены, но не все страны попали под эту блокировку: ограничения коснулись фондов Норвегии и Сингапура, но не стран Ближнего Востока, чьи фонды «формально могут оперировать на российском рынке», указывает площадка. «По сути, ближневосточные суверенные фонды остались единственной крупной группой инвесторов-нерезидентов на российском рынке акций», — отмечается в гайде.

Ранее глава наблюдательного совета Мосбиржи Сергей Швецов сообщал, что нерезидентам (и институционалам, и физическим лицам) принадлежит 74% торгуемых российских акций, эту же оценку позднее подтверждал IR-директор площадки Антон Терентьев. Общий же free-float составляет порядка 34–38%, отмечал Терентьев. Исходя из того, что иностранцам принадлежит две трети от этого объема и эти активы заблокированы, фактически сейчас торгуется только 10% от акций торгуемых компаний, которыми владеют локальные инвесторы, говорил представитель биржи.

Что происходило с активами иностранцев в России

В конце февраля 2022 года Банк России запретил российским брокерам исполнять поручения на продажу российских активов, принадлежащих нерезидентам, а выплаты по таким активам иностранцы получают на счета типа «С», с которых нельзя вывести деньги, но можно использовать на оплату комиссий за ведения счета, налогов и ряда других обязательных платежей. Российские инвесторы также ограничены в сделках с принадлежащими им иностранными активами из-за европейских санкций в отношении Национального расчетного депозитария (НРД, участвует в цепочке учета активов россиян) и американских санкций в отношении СПБ Биржи (площадка специализировалась на торгах иностранными бумагами).

В начале ноября Владимир Путин подписал закон, который предусматривает обмен активами между российскими и иностранными инвесторами. В частности, иностранцы смогут выкупить у россиян иностранные бумаги на деньги со счетов типа «С» и перевести приобретенные активы за рубеж при наличии разрешений иностранных регуляторов. Разрешения должны будут получать западные инвесторы, российские власти переговоров с ними не ведут. В декабре Банк России определил порядок проведения таких сделок, но механизм пока не запущен, так как для этого требуются дополнительные решения правительственной комиссии по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в России.

Как блокировка влияет на рынок

О каком-то дестабилизирующим эффекте со стороны заблокированной доли иностранцев можно было бы говорить, если бы рынок знал, что нерезидентов западных стран допустят к торгам, причем сделают это одномоментно, говорит эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций» Валерий Емельянов. «Ничего похожего даже близко не происходит. Нерезиденты выходят из российских активов точечно в рамках обменов или выкупа, и на рынок это почти не давит, разве что психологически», — отмечает эксперт.

При этом нельзя сказать, что в отсутствие крупнейшей доли торгуемых акций рынок стал тонкий и волатильный, продолжает Емельянов: «Судя по индексу волатильности на индекс РТС (RVI, рассчитывается Мосбиржей на основе опционов на фьючерс на индекс РТС. — РБК), рынок в этом году вернулся к своим обычным параметрам, на которых он был, например, в 2016–2019 годах, то есть в самые спокойные доковидные годы. RVI сейчас равен 24 единицам. На пике пандемии он был выше 70, а на событиях февраля 2022 года прыгал до 130 и весь прошлый год держался не ниже 30». Объемы торгов в фондовой секции в ноябре вернулись к значениям ноября 2021 года, розничные инвесторы формируют более 80% всех сделок, и они полностью заместили тот объем, который раньше давали крупные нерезиденты, заключает Емельянов.

На то, что основную роль в торгах вместо западных институционалов стали играть локальные частные инвесторы, указывает и начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст» Олег Абелев. По оценке Мосбиржи, в ноябре доля частных инвесторов в торгах акциями составила 76%. При этом растет и доля российских УК, отмечает эксперт. «Но в ближайшее время мы не увидим ситуации на рынке, когда управляющим компаниям принадлежит до 70% [доступного] free-float. И в какой-то мере это может дестабилизировать рынок. Но с другой стороны, когда free-float находится в более «распыленном» состоянии у большего количества акционеров, это способно увеличить стабильность для эмитента», — говорит Абелев.

Фактор навеса предложения в случае разблокировки или обмена может негативно сказаться на фондовом рынке, допускает директор инвестиционного департамента «РСХБ Управление активами» Александр Присяжнюк. «При этом важным будет цена такой разморозки — если по рыночным ценам, то он будет влиять меньше, если с дисконтом, то, безусловно, будет большее желание зафиксировать прибыль. Другой вопрос, что в более долгосрочной перспективе наличие полноценного free-float будет привлекательным фактором и, наоборот, может дать толчок той или иной акции», — отмечает эксперт.

«Но вряд ли регулятор позволит вывести на торги такой объем акций, который разбалансирует спрос и предложение. Если будут признаки спекулятивного навеса, ЦБ и Мосбиржа придумают, как избежать избыточной волатильности», — полагает Емельянов. С этим согласен и Присяжнюк. Он считает, что, если и прибегать к разморозке, то «размораживать надо все». «Другой вопрос в том, что существует возможность ограничения доли продажи [размороженных активов]», — заключает эксперт.